В год 80-летия Великой Победы , в преддверии Международного женского дня предлагаем отрывки из книги Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо» .

 

 

 

Елена Антоновна Кудина, рядовая, шофер

"В первые дни... В городе неразбериха. Хаос. Ледяной страх. Каких-то шпионов все ловили. Убеждали друг друга: "Не надо поддаваться на

провокацию". Никто даже в мыслях не соглашался, что наша армия потерпела катастрофу, ее разгромили за несколько недель. Нас учили, что воевать мы будем на чужой территории. "Ни пяди своей земли не отдадим..." А тут отступаем...

До войны ходили слухи, что Гитлер готовится напасть на Советский Союз, но эти разговоры строго пресекались. Пресекались соответствующими органами... Вам ясно, какие это органы? НКВД... Чекисты... Если люди шептались, то дома, на кухне, а в коммуналках - только в своей комнате, за закрытыми дверями или в ванной, открыв перед этим кран с водой. Но когда Сталин заговорил... Он обратился к нам: "Братья и сестры..." Тут все забыли свои обиды... У нас дядя сидел в лагере, мамин брат, он был железнодорожник, старый коммунист. Его арестовали на работе... Вам ясно - кто? НКВД... Нашего любимого дядю, а мы знали, что он ни в чем не виноват. Верили. Он имел награды еще с гражданской войны... Но после речи Сталина мама сказала: "Защитим Родину, а потом разберемся". Родину любили все.

Я побежала сразу в военкомат. С ангиной побежала, у меня еще не спала

окончательно температура. Но я не могла ждать..."

 

Антонина Максимовна Князева, младший сержант, связистка

"У нашей матери не было сыновей... Росло пять дочерей. Объявили:

"Война!" У меня был отличный музыкальный слух. Мечтала поступать вконсерваторию. Я решила, что слух мой пригодится на фронте, я буду

связисткой.

Эвакуировались в Сталинград. А когда Сталинград был осажден,

добровольно пошли на фронт. Все вместе. Вся семья: мама и пять дочерей, а отец к этому времени уже воевал..."

 

 

Татьяна Ефимовна Семенова, сержант, регулировщица

"Одно желание у всех: попасть на фронт... Страшно? Конечно, страшно...

Но все равно... Пошли в военкомат, а нам говорят: "Подрастите, девочки... Вы еще зеленые..." Нам по шестнадцать - семнадцать лет. Но я добилась своего, меня взяли. Мы хотели с подругой в снайперскую школу, а нам сказали: "Будете регулировщицами. Некогда вас учить".

Мама несколько дней сторожила на станции, когда нас повезут. Увидела,

как мы шли уже к составу, передала мне пирог, десяток яиц и упала в

обморок..."

 

 

Ефросинья Григорьевна Бреус, капитан, врач

"Мир сразу переменился... Я помню первые дни... Мама стояла вечером у

окна и молилась. Я не знала, что моя мама верит в Бога. Она смотрела и

смотрела на небо...

Меня мобилизовали, я была врач. Я уехала с чувством долга. А мой папа

был счастлив, что дочь на фронте. Защищает Родину. Папа шел в военкомат рано утром. Он шел получать мой аттестат и шел рано утром специально, чтобы все в деревне видели, что дочь у него на фронте..."

 

 

Лилия Михайловна Бутко, хирургическая сестра

"Лето... Последний мирный день... Вечером мы на танцах. Нам по

шестнадцать лет. Мы ходили еще компанией, проводим вместе одного, потом другого. У нас не было, чтобы отделился кто-то парой. Идем, допустим, шесть мальчиков и шесть девочек.

И вот уже через две недели этих ребят, курсантов танкового училища,

которые нас провожали с танцев, привозили калеками, в бинтах. Это был ужас! Ужас! Если услышу: кто-нибудь смеется, я не могла этого простить. Как можно смеяться, как можно чему-то радоваться, когда такая война идет?

Скоро отец ушел в ополчение. Дома остались одни малые братья и я.

Братья были с тридцать четвертого и тридцать восьмого года рождения. И я сказала маме, что пойду на фронт. Она плакала, я и сама ночью плакала. Но удрала из дома... Написала маме из части. Оттуда она вернуть меня уже никак не могла..."